Нарядный бурундук (бурятская сказка)

Зимой крепко спал в своей берлоге бурый медведь. Когда синичка запела весеннюю песенку, он проснулся, вышел из тём­ной ямы, лапой глаза от солнца заслонил, чихнул, на себя по­смотрел:
– Э-э-ээ, ма-аш, как я похуде-ел... Всю долгую зиму ничего не е-е-ел...
Его любимая еда – кедровые орехи. Его любимый кедр – вот он, толстый, в шесть обхватов, у самой берлоги стоит. Ветки частые, хвоя шёлковая, сквозь неё даже капель не каплет.
Поднялся медведь на задние лапы, передними за ветки кедра ухватился, ни одной шишки не увидел, и лапы опустились.
– Э, ма-аш! – пригорюнился медведь. – Что со мной? Пояс­ница болит, лапы не слушаются... Состарился я, ослаб... Как те­перь кормиться буду?
Двинулся сквозь частый лес, бурную реку мелким бродом перешёл, каменными россыпями шагал, по талому снегу ступал, сколько звериных следов чуял, но зверя ни одного не настиг: охотиться пока ещё силы нет... Уже на опушку леса вышел, никакой еды не нашёл, куда дальше идти, сам не знает.
– Брык-брык! Сык-сык! – это, испугавшись медведя, закри­чал бурундучок. Медведь хотел было шагнуть, лапу поднял, да так и замер:
– Э-э-э, ма-а-а-ш, как же я забыл о бурундуке? Бурундук – хозяин старательный. Он на три года вперёд орехами запасается. Постой-постой-постой! – сказал самому себе медведь. – Надо нору его найти, у него закрома и весной не пустуют.
И пошёл землю нюхать, и нашёл! Вот оно, бурундуково жили­ще. Но в такой узкий ход как такую большую лапу сунешь?
Трудно старому мерзлую землю когтями царапать, а тут ещё корень, как железо, твёрдый. Лапами тащить? Нет, не вытащишь. Зубами грызть? Нет, не разгрызёшь. Размахнулся медведь – рраз! – пихта упала, корень сам из земли вывернулся.
Услыхав этот шум, бурундучишка ум потерял. Сердце так бьётся, будто изо рта выскочить хочет. Бурундучок лапами рот зажал, а слёзы из глаз ключом бьют: “Такого большого медведя увидав, зачем я крикнул? Для чего сейчас ещё громче кричать хочу? Рот мой, заткнись!”
Быстро-быстро вырыл бурундучок на дне норы ямку, залез и даже дышать не смеет. А медведь просунул свою огромную лапу в бурундукову кла­довую, захватил горсть орехов:
– Э, ма-аш! Говорил я: бурундук хозяин добрый. – Медведь даже прослезился. – Видно, не пришло моё время умирать. По­живу ещё на белом свете...
Опять сунул лапу в кладовую – орехов там полным-полно! Поел, погладил себя по животу:
“Отощавший мой желудок наполнился, шерсть моя, как золо­тая, блестит, в лапах сила играет. Ещё немного пожую, совсем окрепну”.
И медведь так наелся, что уж и стоять не может.
– Уф, уф... – на землю сел, задумался:
“Надо бы этого запасливого бурундука поблагодарить, да где же он?”
– Эй, хозяин, отзовитесь! – рявкнул медведь.
А бурундук ещё крепче рот свой зажимает.
“Стыдно будет мне в лесу жить, – думает медведь, если, чужие запасы съев, я даже доброго здоровья хозяину не по­желаю”.
Заглянул в норку и увидел бурундуков хвост. Обрадовался старик.
– Хозяин-то, оказывается, дома! Благодарю вас, почтенный, спасибо, уважаемый. Пусть закрома ваши никогда пустыми не стоят, пусть желудок ваш никогда от голода не урчит... Позвольте обнять вас, к сердцу прижать.
Бурундук по-медвежьи разговаривать не учился, медвежьих слов не понимает. Как увидел над собой когтистую большую лапу, закричал по-своему, по-бурундучьи: “Брык-брык, сык-сык!” – и выскочил было из норки. Но медведь подхватил его, к сердцу прижал и речь свою мед­вежью дальше ведёт:
– Спасибо, дядя-бурундук: голодного меня вы накормили, усталому мне отдых дали. Неслабеющим, сильным будьте, под урожайным богатым кедром живите, пусть дети ваши и внуки беды-горя не знают...
“О-о, какой страшный голос, – дрожит бурундук, – о-о, какое грозное рычание...”
Освободиться, бежать хочет, медвежью жесткую лапу своими коготками изо всех сил скребёт, а у медведя лапа даже не чешет­ся. Ни на минуту не умолкая, он бурундуку хвалу поёт:
– Я громко, до небес благодарю, тысячу раз спасибо говорю! Взгляните на меня хотя бы одним глазком...
А бурундук ни звука.
– Э, м-маш! Где, в каком лесу росли вы? На каком пне воспитывались? Спасибо говорят, а он ничего не отвечает, глаз своих на благодарящего не поднимает. Улыбнитесь хоть не­множко.
Замолчал медведь, голову склонил, ответа ждёт.
А бурундук думает:
“Кончил рычать, теперь он меня съест”.
Рванулся из последних силёнок и выскочил!
От пяти чёрных медвежьих когтей осталось на спине бурун­дука пять чёрных полос. С той поры и носит бурундук нарядную шубку.
Это медвежий подарок.

Источник: Информационно-художественное энциклопедическое издание "Мир Байкала"