Кунгуров Гавриил Филиппович (23 марта 1903, Сретенск Читинской области – 13 июня 1981, Иркутск), прозаик, литературовед. Член Союза писателей СССР. Автор книг «Артамошка Лузин», «Путешествие в Китай», «Сибирь и литература» и др.
Среди многих вопросов культурного и литературного развития Сибири существенное значение имеет проблема накопления книжных богатств и читательских интересов. Когда и как проникали в Сибирь книги, организовывались общедоступные библиотеки, читальни, развертывалась книжная торговля, как изменялись читательские вкусы в связи с характерными чертами эпохи, с различными социальными категориями населения – все это представляет большой интерес.
Дать исчерпывающие ответы на поставленные вопросы трудно. Много существенного в свое время не фиксировалось или фиксировалось формально, узковедомственно, многое погибло из-за цензурных ограничений, уничтожено пожаром 1879 года, когда в Иркутске сгорели почти все казенные учреждения, библиотеки, архивы и пр. Однако и имеющихся данных достаточно для того, чтобы нарисовать общую картину и показать особенности сибирской культурной и литературной жизни, которые отразились на читателе, на его литературно-художественных вкусах. Проблема эта большая, требует специального исследования.
Рост интересов сибирского читателя, развитие его вкусов и художественных увлечений были крайне разнохарактерны, они зависели от местных общественно-культурных событий, но в первую очередь тесно связывались с интересами общерусского читателя.
Исторически процесс накопления книжных богатств, развития читательских вкусов в Сибири можно разделить на два периода: первый – с конца XVIII и до шестидесятых годов XIX века и второй – вторая половина XIX века. Первый можно назвать периодом первоначального накопления книжных богатств.
Пути накопления были разнообразны. Книги в Сибирь везли деятели православной церкви, миссионеры. Они создавали первые библиотеки при церквах, монастырях и церковных школах, купцы торговали ими, как солью, гвоздями, мылом, в тех же торговых рядах; крупные купцы-меценаты провозили книги как роскошь и создавали первые домашние библиотеки; наконец, везли их в Сибирь политические ссыльные как необходимое средство борьбы, как постоянный спутник культурного человека, борца за прогресс и просвещение широких масс.
Уже в XVII и XVIII веках книги начинают находить в Сибири покупателей. Правда, книжный ассортимент пока очень ограничен: азбуки, грамматики, молитвенники, библии. Но этим не довольствуется сибирский книжный рынок. В 1783 году в Иркутске возникает дело об изъятии из продажи 42 названий новиковского издания. Следовательно, обличительная сатира Новикова не только проникла в Сибирь, но и обратила на себя внимание административных властей. Видимо, и в далекой Сибири это был «товар» ходовой, опасный, вызывающий репрессивные меры.
Период стихийного «вторжения» книги в сибирский быт длился недолго. Уже в 1748 году в Тобольске открывается духовная семинария и при ней зарождается первая в Сибири библиотека, в 1780 году – Иркутская духовная семинария и при ней библиотека. Доступ в эти библиотеки был закрыт, и никакого влияния на сибиряков, кроме семинаристов, они не имели.
В 1781 году в Иркутске открылась городская школа и, как повествует летописец, «при хорошем подборе книг, в том числе и энциклопедии Да- ламберо-Дидеротовой, ценою на 2000 рублей». В это же время, в 1780—1782 годах, иркутяне выстроили специальное двухэтажное здание – книгохранилище, музеум и библиотека. Этому событию придавалось большое значение не только в Иркутске, но в центре. По распоряжению Екатерины II библиотеке было отпущено 3000 рублей. Это была первая публичная библиотека в Сибири. На фронтоне ее красовалась надпись: «Матерью отечества дарованных книг хранилище, сооруженное попечением начальника и иждивением сограждан». Организовать работу в библиотеке поручили коллежскому советнику и кавалеру – корреспонденту Академии наук Карамышеву.
Фонд первой публичной библиотеки состоял из книг, присланных Академией наук и пожертвованных местными благотворителями (купцами, чиновниками, мещанами и пр.)
Интерес к чтению был большой, читателями публичной библиотеки оказались не только иркутяне, но и жители близлежащих сел и уездных городов.
Открытием первой публичной библиотеки Иркутск опередил не только провинции, но и центр России. Известно, что лишь в 1830 году президент вольно-экономического общества адмирал Мордвинов выступил с планом устройства в России библиотек.
Перед нами два важных исторических свидетельства, опубликованных в неофициальной части первой иркутской газеты «Иркутские губернские ведомости»: «Сведения о состоянии Иркутской библиотеки» и «По поводу отчета Иркутской библиотеки».
В небольшом отчете о состоянии Иркутской библиотеки сказано, что она довольно быстро растет, выписывает почти все важнейшие периодические издания и т. д. Ранний читатель был довольно полно представлен по социально-сословным признакам; первые библиотеки открывались как массовые, широкодоступные. Уже в первых отчетах о деятельности библиотеки подчеркивалось: книги «давались для прочтения всем жителям», «в библиотеку допускались все желающие без различия звания и сословия».
Старинная гравюра, изображающая зал для чтения Иркутской публичной библиотеки в 1858 году, наглядно передает социальный состав читателей. На ней изображены читатель-купец, чиновник, духовная особа, мещанин, женщины и пр.
В 1861 году открылась бесплатная общественная библиотека, о чем в «Иркутских губернских ведомостях» было напечатано сообщение:
«Хотя в настоящее время Иркутская публичная библиотека и не богата книгами, но, исполняя желание учреждений о скорейшем, по возможности, соделании имеющихся книг общественным достоянием, распорядители библиотек имеют честь объявить, что она будет открыта с 13 марта». Книжный фонд библиотеки был еще невелик – всего 824 книги и 46 названий периодических журналов.
Замечательную характеристику этой библиотеки дал П. А. Кропоткин, посетивший ее в 1862 году. «Браво, Иркутск! Какая здесь публичная библиотека! Очень порядочная в журнальном отношении. Здесь получается до 50 журналов и газет. Приходите в комнату и читайте, ничего не платя. Кроме этой публичной, есть еще частная, откуда берутся журналы и книги для чтения; там тоже есть читальная, с платою 10 копеек за вход. Тоже народа довольно».
1851 год ознаменовался открытием Сибирского отделения Русского Географического общества, при нем – научной библиотеки[1]. С первых лет ей было пожертвовано много книг, большое количество изданий она получила из центра и быстро стала одним из крупных книгохранилищ. Почти ежегодно общество опубликовывало свои отчеты, в том числе отчеты библиотеки[2].
В других сибирских городах открытие публичных библиотек шло медленнее. В 1830 году открылась первая публичная библиотека в Томске, в шестидесятых годах XIX века – в Омске, Тобольске, Красноярске, Барнауле, еще позднее (1881) в Вехнеудинске (теперь Улан-Удэ), в Нерчинске в 1886 году, в Якутске в 1886-м, в Троицкосавске в 1887-м, в Баргузине в 1888-м, в Чите в 1894 году.
Уже начиная с XIX века представители купечества, чиновники и городские мещане Иркутска выписывали очень много различных книг. В 1818 году организовалась Компания для выписки периодических изданий и книг. Члены этой компании совместно выписывают книги и журналы и систематически собираются, чтобы обсудить прочитанное. И когда к первоначальным просветительным и культурным делам были присоединены карточная и бильярдная игра, основатели этой книжно-читательской компании из нее вышли. Но сам факт десятилетнего существования компании является важным показателем ранних читательских интересов сибиряков, их попытки придать этому делу общественно-организованный характер.
Имеются данные о том, что подобные книжно-читательские группы в начале XIX века были во многих городах Восточной Сибири: в Киренске, Якутске, Верхнеудинске, Нерчинске, Кяхте.
В Сибири очень рано стало признаком культуры иметь свою домашнюю библиотеку. В широко известных «Воспоминаниях об Иркутске» начала XIX века Е. Авдеева пишет: «Нигде не видела я такой общей страсти читать. В Иркутске издавна были библиотеки почти у всех достаточных людей, и литературные новости получались там постоянно». По мнению Авдеевой, общий уровень культуры и образованности иркутян гораздо выше, чем в других местах России.
Первый сибирский книжный магазин был открыт лишь в 1873 году в Томске известным культурным деятелем, опытным книготорговцем П. И. Макушиным.
Читательские интересы и вкусы сибиряков этого периода – одна из очень показательных и любопытных страниц в культурном и литературном движении. Читательские интересы того времени можно разделить на три довольно типичных направления.
Во-первых, интересы к церковнославянской книжности, которые упорно и настойчиво культивировались и насаждались церковью, монастырями, учеными миссионерами, духовными особами всех степеней, церковнославянскими школами, духовными семинариями, церковными обществами и пр.
Во-вторых, к светской образованности, к светской литературе, но крайне усеченные, ограниченные рамками уставов, жестких и нелепых правил и т. п. Такие ограничения вводились в официальных учебных заведениях, особенно закрытого типа, в женских и мужских гимназиях, закрытых пансионатах, сиропитательных домах и пр.
В-третьих, интересы прогрессивные, революционно-просветительные; их прививали и широко распространяли политические ссыльные, рукописная обличительная литература, народные библиотеки, передовые образованные люди, прогрессивные благотворительные общества.
Третье направление читательских интересов выражалось в критическом отношении к официальной книжности, в стремлении уловить новое, передовое, революционное, наметившееся в начале XIX века в произведениях декабристов, Крылова, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, в связи с вступлением на арену общественно-политической борьбы Белинского, позднее – Добролюбова, Чернышевского, Некрасова, Огарева и др.
В первой половине XIX века происходил очень сложный процесс роста культурного уровня и читательских интересов сибиряков. Говоря о прогрессивной части общества, можно утверждать, что в это время и здесь, в Сибири, наступил период пересмотра идейно-литературных увлечений. Незыблемые авторитеты – Державин, Карамзин и даже Ломоносов – теперь вытесняются новыми литературными именами. Сибиряки стремятся уловить то новое, что несла с собой пушкинская поэзия, идти в ногу с интересами и увлечениями передового общерусского читателя.
Это явление не случайно. Уже в первой трети XIX века в Сибири активно расширяет сферу своего влияния капитализм, довольно быстро идет заселение Сибири, развертывается горнозаводское дело, особенно золотопромышленность, увеличиваются торговые работы с Китаем и Монголией. И общественная жизнь принимает более интенсивный, многосторонний характер.
В местах ссылки декабристов стали накапливаться книжные богатства, большей частью вольтерианского направления, образовались те очаги, где вновь и вновь поднимались жгучие и мучительные вопросы, связанные с судьбой родины, с ее политическим переустройством. И в Сибири было немало людей, сочувственно относившихся к самим идеям декабристов.
Декабристы были той притягательной силой, которая влекла к себе представителей прогрессивной части сибирского общества, особенно молодежь. Могучим стимулом этой притягательности, безусловно, были книги. М. А. Бестужев в своих записках говорит, что сибиряки с такой жадностью и наслаждением погрузились в волны умственного океана, что чуть не захлебнулись в нем.
Шестидесятые годы века – особые в России. Сибирский писатель С. Шашков утверждал, что освободительная реформа действовала возбуждающе и на сибирскую молодежь. Она интересовалась теперь самыми острыми общественными вопросами. По городу ходили бесчисленные списки различных сочинений и газетных обличений. Шестидесятые годы в Сибири – начало периодической печати, годы необыкновенно сильной тяги к чтению, к приобретению книг, заведению личных библиотек.
Огромную роль в книжных накоплениях и в расширении круга читателей сыграл Сибирский университет. В отчете о деятельности университета в 1896 году сообщается, что пожертвования в библиотеку постоянно увеличивались, в настоящее время в ней уже числится более 50 000 названий и более 120 000 томов. В нее влилась крупная библиотека графа А. Г. Строганова, оцененная библиотекарем университета не менее как в 500 000 рублей. Здесь же находятся библиотеки В. А. Жуковского, разных профессоров, коллекции из Академии наук, цензурного комитета, главного управления по делам печати, Зимнего и Аничкова дворцов и т. д. В настоящем году, кроме того, королем Сиамским доставлено издание священных буддийских книг в 39 томах; императорской Академией художеств – роскошное издание Суслова «Памятники древнерусского зодчества» и пр. Кроме того, библиотека получает платно и бесплатно массу русских и заграничных изданий по изящной литературе и различным отраслям знаний. В определенные дни эта библиотека открыта для частной публики.
Изумительным явлением в области книжных и рукописных накоплений бесспорно надо считать частную библиотеку купца-библиофила Г. В. Юдина (1840—1912). Библиотека находилась возле города Красноярска на Таракановской даче купца. Она состояла из огромного количества книг по истории России и особенно Сибири. В ней насчитывалось 80 000 томов.
Сибирский историк Н. Н. Бакай подробно ознакомился и описал это ценнейшее книгохранилище, с любовью собранное в течение многих десятилетий. В библиотеке было много сочинений на латинском, греческом, немецком, французском и итальянском языках. В отделе русской литературы имелись уникальные издания XVIII века, полные собрания сочинений Ломоносова, Новикова, Державина, Сумарокова, Карамзина, Жуковского, Крылова, Некрасова, Кольцова, Гончарова, Аксакова, Толстого, Тургенева, Григоровича, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Островского, Помяловского, Успенского, Гаршина, Короленко и многих других.
Наряду с этим Юдин собирал и отдельные рукописи, архивные дела, ценные деловые бумаги, оригиналы писем выдающихся писателей, ученых, государственных деятелей и даже частных лиц. Ему удалось целиком приобрести архивы журналов «Артист», «Театральная библиотека», «Русская мысль» и многое другое, архивы историков М. П. Погодина и Г. И. Спасского, цензурные материалы, относящиеся к печатанию сочинений А. С. Пушкина,
Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова и других великих русских писателей и ученых.
Во время ссылки Ленин стремился попасть в библиотеку Юдина. В 1897 году (9 марта) он посетил Юдина, который предоставил Ленину для работы свои замечательные книжные сокровища.
После первого посещения библиотеки Ленин писал сестре Марии Ильиничне:
«Вчера попал-таки в здешнюю знаменитую библиотеку Юдина, который радушно меня встретил и показал свои книгохранилища. Он разрешил мне и заниматься в ней, и я думаю, что это мне удастся. Ознакомился я с его библиотекой далеко не вполне, но это во всяком случае замечательное собрание книг. Имеются, например, полные подборы журналов (главнейших) с конца XVIII века до настоящего времени. Надеюсь, что удастся воспользоваться ими для справок, которые так нужны для моей работы».
Ценные литературные источники юдинской библиотеки – книги, полученные Лениным из центра через А. И. Елизарову, помогли ему создать ряд выдающихся произведений и в их числе гениальную работу «Развитие капитализма в России».
Большое значение в области книжных накоплений и распространения просвещения имела деятельность П. И. Макушина (1844—1926) – первого книготорговца и активного просветителя Сибири. Об организации первого книжного магазина Макушин вспоминает:
«Назад тому 50 лет, в Сибири, на территории в 9 982 200 кв. верст не было ни одного книжного магазина, и всякий, кому нужна была книга, должен был обращаться в ближайший центр книгоиздательства – в Москву. Какова была тогда скорость сообщения (на лошадях через Тюмень, Екатеринбург и Пермь), памятно еще многим. Для жителей захолустных сел и деревень приобретение книги представлялось невозможным. Интересы народного просвещения настоятельно требовали приближения книги к Сибири, и я твердо решил сделать это. Так 19 февраля 1873 года была выставлена «первая зимняя рама» в страну ссылки и каторги, тьмы и бесправия, совершился прорыв книги, несший с собою свет и знания».
При магазине была открыта публичная библиотека.
Популярность магазина-библиотеки быстро росла, библиотеку посещали ежедневно 100—200 человек. Большое внимание обратил Макушин на распространение книги среди широких масс, особенно среди крестьянства. Для крестьян, которые приезжали в город, на базарной площади был выстроен специальный киоск с народными книгами и картинами. Книги удивительно быстро находили покупателей, книжное дело расширилось. В 1874 и 1876 годах имелись агенты по продаже книг в Омске и Красноярске. В 1893 году открылся книжный магазин Макушина в Иркутске. Много энергии и находчивости проявил Макушин, внедряя книгу в деревне.
Он организовал книжные «лавки-шкапы» при сельских управах, которые сыграли большую просветительскую роль, приблизили книгу к массам.
К началу ХХ века Макушин учредил бесплатные сельские библиотеки в Томской губернии, в обращение среди населения губернии было направлено более 300 000 книг.
Необходимо отметить плодотворную работу иркутского книголюба, активного пропагандиста книги Михаила Ивановича Пашина (1880—1933). Это был энтузиаст, человек, влюбленный в книгу, один из пионеров книжной торговли в Сибири, организатор публичных чтений. Начал он свою «книжную карьеру» в 1890 году мальчиком-разносчиком на Нижегородской ярмарке, служил приказчиком иркутского отделения книжного магазина книжно-издательского товарищества И. Д. Сытина.
Кроме плодотворной деятельности распространителя книги М. И. Пашин оставил немало и печатных работ: книга «Библиотека. Опыт руководства для небольших библиотек» издана в Верхнеудинске (Улан-Удэ), в ней есть такие строчки: «Каждому человеку хочется жить возможно дольше. Жить и работать среди книг, в библиотеке – значит жить минимум два раза. Если я прожил на свете 40 лет и из них работал 20 лет среди книг – считаю, что я прожил, по самому скромному счету, 60 лет. Среди книг и только с ними мне было легко и интересно». Известны библиографические символы, написанные умелой рукой М. И. Пашина: «Новые книги о Сибири», «Литературная неделя»; брошюра, изданная в Верхнеудинске, «Сборник стихотворений», сюда вошли произведения Некрасова, Добролюбова, Никитина, Брюсова, Надсона, Гюго, Беранже, Горького. В архиве Научной библиотеки Иркутского университета хранятся газетные публикации рассказов, басен, очерков, фельетонов, стихотворений М. И. Пашина. В журнале «Будущая Сибирь» (1934) опубликован отрывок из его автобиографической повести.
В одном из писем А. М. Горького М. М. Басову, журналисту, активному издателю, известному в Сибири деятелю, подчеркнуто: «В течение сорока с лишним лет он (М. И. Пашин. – Г. К.) работает с книгой и не одного заразил любовью к ней».
Свою страсть и глубокую любовь к книге и книжному делу он передал жене и дочери. Его жена Евгения Федоровна полтора десятилетия проработала в Научной библиотеке Иркутского университета, дочь Вера Михайловна – библиограф этой же библиотеки с 1942 года. У нее сохранился драгоценный документ – письмо А. М. Горького к М. И. Пашину:
«Сердечно благодарю Вас за дружеское письмо, Михаил Иванович!
Очень сожалению, что не могу послать Вам мои книги, но – на русском языке у меня здесь нет их, напишу в Москву, оттуда вышлют Вам.
Смешно, а книг моих на русском-то языке вообще как будто нет, мне весьма часто пишут разные люди: пришлите, купить негде. Госиздат
третий год издает «юбилейное» собрание моих книг и все еще не кончил.
Крепко жму вашу руку. А. Пешков.
20.XII.30».
Это письмо не было известно. О нем имелась только скупая строчка А. М. Горького в письме М. М. Басову: «Пожалуйста, перешлите прилагаемое письмишко Пашину». Эта строчка сопровождена справкой: «Адресат неизвестен. Письмо не отыскано. Копии в архиве А. М. Горького нет».
Письмо хранилось до наших дней у дочери М. И. Пашина и передано в архив А. М. Горького.
Среди энтузиастов книги, самоотверженных книголюбов необходимо назвать Александру Николаевну Кузнецову (1875—1947). В «Иркутской летописи» есть пометка: «1851. 1 декабря в общественном доме против Вознесенской церкви открыт отдел Сибирского Географического общества».
Вскоре члены общества организовали библиотеку. Начало ей было положено пожертвованиями частных лиц. Через 25 лет насчитывали уже до 15 тысяч томов, но иркутский пожар 1879 года уничтожил богатства общества: музей и библиотеку. Все пришлось организовывать заново. Прошли годы. Было построено здание исторического музея, а рядом с ним – двухэтажный каменный дом – библиотека. Руководители общества пригласили на должность постоянного библиотекаря учительницу А. Н. Кузнецову. Она горячо любила детей, но так же горячо любила и книги. В этой библиотеке она проработала почти полвека.
Читательские вкусы и литературные интересы передового сибирского общества второй половины XIX века заметно меняются. Снижается интерес к Пушкину. Его заслоняет новое литературное течение – «натуральная школа». По рукам ходят запрещенные стихи Некрасова, Огарева и др.
Сибирский писатель С. С. Шашков в своей автобиографии пишет, что в то время он начал писать стихи не в прежнем фетовском роде, а в общественном. «По рукам тогда (1858) ходило много рукописей, между прочим, со стихами Некрасова, Огарева, Плещеева и т. д.»
Поэзия становится непосредственно на службу общественным интересам, из уст в уста передается: «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». Просматривая сибирские газеты того периода, нетрудно заметить, как остыли горячие споры о пушкинской поэзии. На традиционных литературно-разговорных вечерах в Иркутске, судя по отчетам газеты «Амур» (1861), уже не обсуждались творения Пушкина и Жуковского, умы волновали гражданские стихи Некрасова, Огарева, Розенгейма.
Обстановку гражданских вольнолюбивых настроений передает в своем дневнике П. Кропоткин. Ознакомившись с публичной библиотекой Вагина в Иркутске, П. Кропоткин узнал, что это не только библиотека, а прямо-таки оппозиционный клуб; там собираются и для того, чтобы почитать и поболтать, тут можно наслушаться многого, отсюда, пишет он, исходили «разные уличные демонстрации против правительства», собирались всякого рода служащие, тут всегда шли горячие споры.
По мнению П. Кропоткина, «чем дальше живешь, тем более убеждаешься в том, что Иркутск далеко ушел от русских губерний; здесь множество отдельных кружков, которые живут так, как им нравится. Кружки эти очень разнообразны, начиная от картежного и кончая высшими либеральными вполне, например, около Кукеля. «Всякое насилие есть мерзость, давайте свободу», – любил говорить он».
По сведениям Иркутской почтовой конторы, в 1889 году через нее получено 157 русских периодических изданий. Наиболее популярным оказался журнал «Нива» – 289 подписчиков, из газет: «Русские ведомости» – 35, «Неделя» – 39, «Свет» – 41. «Новости» – 34, «Новое время» – 14; из журналов: «Русская мысль» – 56, «Вестник Европы» – 48, «Северный вестник» – 14, «Русская старина» – 36; «Наблюдатель – 12, «Русский вестник» – 24 экземпляра.
Местные периодические издания – «Восточное обозрение» и «Губернские ведомости» – имели в 1888 году: первое – около 1250 подписчиков, из них городских 328, второе – около 700, в числе которых городских 140. Число подписчиков на «Епархиальные ведомости» – около 600.
Нам удалось получить ценное свидетельство современницы Е. А. Соловьевой (Карпинской) о нелегальном читательском кружке в Иркутске. Ее воспоминания относятся к 1892 году. Написаны они по просьбе автора данной работы и представляют несомненный интерес.
Е. А. Соловьева родилась в семье чиновника, по тем временная довольно начитанного и любознательного. В доме была приличная библиотека, выписывались журналы «Дело», «Колосья» и др. «Отец решил пустить в наши «антресоли», состоявшие из двух комнат, каких-либо жильцов. Первым жильцом у нас был известный путешественник Григорий Николаевич Потанин с женой Александрой Викторовной. Не помню, или они были у нас в ссылке, или уже отбыли ее, но только от него я впервые узнала, что людей арестовывают и преследуют не только как уголовных преступников, но и за убеждения».
Е. А. Соловьева рассказывает, что «жильцы» внесли в ее детскую жизнь новые впечатления. У них была большая библиотека. «Он (Потанин) получал корреспонденцию из разных стран, а марки отдавал сестре. Жили они очень скромно, обедали с нами, и Григорий Николаевич обедал всегда с книгой в руках.» И Потанин, и его жена были членами Географического общества. Общее удивление вызвало выступление с докладом в Иркутске женщины – жены Потанина.
После отъезда Потаниных в экспедицию в квартире Соловьевых жили семья Гедеоновских, польский писатель Серошевский. Вокруг Гедеонов- ских группировалось много молодежи. Позднее, когда Е. Соловьева была гимназисткой, политическому ссыльному Василию Семеновичу Голубеву удалось организовать кружок молодежи, в который входили гимназисты, фельдшеры и семинаристы. В кружке читалась передовая литература, обсуждалось прочитанное. «Одна из старших сестер познакомила нас, – пишет Е. Соловьева, – со статьей Бюхнера «Сила и материя». Для руководства чтением нам дали рукописный систематический каталог, довольно объемистый, на нескольких листах почтовой бумаги. Он был разбит по отделам, но я пользовалась только списками по художественной литературе. Прочла «Кто виноват?» Искандера, «Что делать?» Чернышевского, «Один в поле не воин» Шпильгагена, «Лес рубят, щепки летят» Шелера-Михай- лова и многое другое. Книги я брала в городской библиотеке, кроме них
В. С. Голубев доставил нам запрещенные или не бывшие в то время в русском издании «Былое и думы» Герцена, изданные в Женеве».
Популярной и богатой в Иркутске была библиотека общества приказчиков. Есть отчет «Четверть века» (из истории Общества взаимного вспоможения приказчиков в г. Иркутске (1883—1908). Отчет составлен Н. Соловьевым, в нем приведены довольно подробные факты о деятельности библиотеки общества за 25 лет. Библиотека открылась в 1884 году. При ней функционировала читальня. За первый год ее посетили 2622 человека, на дом брали книги 94 человека 1706 раз. Характерны следующие данные: в 1884 году по разделу «Изящная литература» было 333 требования, а в 1893 году – 11 056. В 1888 году по разделу «Критика, история литературы» – 144 требования, а в 1893 году – 783.
Исключительную ценность представляют таблицы, которые показывают, какие авторы, газеты требовались в течение минувшего периода.
В конце XIX и в начале XX веков интенсивно организовывались библиотеки по линии Сибирской железной дороги. На станциях Омск – в 1899 году, Канск-Томский – в 1899 году, Пушкинская библиотека на станции Тайга – в 1902 году, Байкал – в 1901 году, Иланская – в 1901 году, Тайшет – в 1900 году и т. д.
Судя по отчетам, интересы к чтению железнодорожников были разнообразны; в конце XIX и в начале XX веков наибольшей популярностью из русских писателей пользовались Л. Толстой, Тургенев, Чехов, Некрасов, Вербицкая, Амфитеатров. Из иностранных – А. Дюма, Золя, Теккерей.
Остановимся, хотя бы коротко, на читательских интересах широких масс Сибири, в том числе крестьянских. Необходимо оговориться, что материалы по этому вопросу крайне ограничены.
В отчетах некоторых библиотек имеются указания на читателей 4-го разряда (бесплатных), в числе которых есть ремесленники и хлебопашцы. Среди книг, наиболее читаемых этой категорией, как правило, были «Библиотека для народных чтений», Некрасов, Гоголь. Чтобы привить широкой публике интерес к чтению, общественные деятели, а также просветительские общества, во-первых, открывали книжную торговлю (П. И. Макушин) и, во-вторых, организовывали народные библиотеки-читальни, устраивали бесплатные чтения.
П. И. Макушин открыл при сельских управах книжные «лавки-шкапы». Но спрос на книги был крайне слаб. Макушин вспоминает: «С зимы 1874—1875 года мой служащий с кучером разъезжали на паре лошадей, купленных специально для этой цели, в громадной кошеве, нагруженной ящиками с книгами, по городам, селам и деревням Томской губернии. Значительный сбыт книг был только в городах Барнауле и Мариинске, в селах спрашивали только сонники, оракулы и песенники, в деревнях грамотных не оказалось».
Была попытка торговать книгами среди рабочих на Обь-Енисейском канале через продовольственную лавку, но ее ликвидировали по предписанию Министерства внутренних дел.
Книга проникла в отдаленные сибирские деревни, глухие сибирские уголки, где редко можно встретить грамотного человека, и постепенно завоевывала читателя. Очагами распространения книг среди крестьян были в первую очередь школы и отдельные ссыльные поселенцы. Любопытным свидетельством является статья «Что читает верхоленский крестьянин, как относится к литературе, его песни и прочее», которая относится к 1888 году. Она подписана «Р-ва». Автором ее, видимо, является сельская учительница.
Автор пишет, что крестьянин не видит необходимости в чтении, его обыкновенные слова: «Все это для господ от безделья, а нам некогда пустяками заниматься, разве в праздник когда». Старики предпочитают Библию, жития святых, разные молитвы и читают разные секреты от наговоров, болезней и прочее, таинственно приобретаемые у разных знахарей и шарлатанов, которыми изобилует Ленский край. Говоря о молодежи, автор подчеркивает: «Посещая посиделки довольно долго, в продолжение нескольких лет, нам ни разу не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь принес книгу для чтения. На мой вопрос об этом отвечали: «У нас не заведено. просмеют, сейчас галдеть начнут: «Ишь ты, скажут, ученый появился» – боязно. на смех подымут так, что не рад будешь».
Несмотря на такое отношение молодежи к чтению, автор и в этом отдаленном уголке Сибири нашел книги и читателей.
«Песни, сказки, календари, сонники, оракулы предпочитаются деревенской молодежью всем другим книгам, и, возвращая, они скажут: «Как- то того, незанятно, вот если бы сказка какая, и т. д. Вот бы песня, аль о чужих землях, может, занятно, позабористей бы, что тут вот все о солдатах, сражались турки, кавказцы.» Из повести выхватывается самое доступное пониманию. Такое суждение я встретила, например, о «Кавказском пленнике», «когда главный герой совершенно исчезал, несмотря даже на приложенные картинки». И все-таки в этой среде, кроме местной газеты, выписывались и были популярными «Луч», «Неделя», «Будильник» и «Шут», а из журналов – «Новь», «Нива» и «Русская мысль».
Обстоятельная и вдумчивая статья «Библиотека в селах и городах Сибири» действительно могла всколыхнуть общественное мнение. Она дана как передовица, без подписи автора, напечатана в «Восточном обозрении» за 17 апреля 1888 года. Статье предпослано два изречения:
«Трудно себе представить, какой переворот в идеях и душе человека, заключенного где-нибудь в глуши уездного города, может сделать попавшая в его руки хорошая книга. К. Ушинский». И второе – «Глушь и даль не так страшны, как думают иные: и в самых потаенных местах дремучего леса, под валежником и дремом, растут душистые цветы. Ив. Тургенев».
В начале статьи в кратком размышлении автора подчеркивается, что в тяжелые моменты жизни человеческая мысль и благородные стремления глохнут, и на душе истинно интеллигентного человека становится тяжко. Куда идти? Зачем? Работать на пользу обществу? Да есть ли оно? А на арену общественной деятельности прорываются люди совершенно иного пошиба: они чувствуют себя прекрасно, плавают как рыба в воде. Слова: «нажива», «карьера» и «рубли», «рубли» и «рубли», «он схватил столько-то» делаются почти не сходящими с уст, слова же «народная польза», «общественное благо», «служение народу» почти вычеркиваются из обращения».
Дальше автор сетует, что было когда-то в Сибири так, что о библиотеках и помину не было. «В одном городке бедный учитель, составив для себя библиотеку, вздумал поделиться и сделал приглашение читать у него Шекспира, Гейне, Шиллера, Шлоссера и т. д. Такого чудака почли помешанным».
В настоящее время, автор усиленно подчеркивает это, почти во всех городах Сибири имеются библиотеки: где городские общественные, где клубные, которые в маленьких городах, «где членами клуба могут быть лица всех сословий и профессий, значительно заменяют общественные, где открытые частными лицами; в степном же крае преобладающим типом библиотек служат войсковые, открытые при военных отделах, доступные, впрочем, для всех желающих, и не военных».
Автор перечисляет более тридцати городов Сибири, где есть библиотеки, затем дает подробные данные о количестве выписываемых в городах и селах Сибири периодических изданий, в частности: «в Иркутске в 1885 году при 32 789 жителях выписывалось более 2700 экз. (194 названий), в Томске при 29 481 жителе выписывается ежегодно до 2000 экз., в Красноярске при 12 970 жителях – 616 экз., в Енисейске при 7181 жителе – 553 экз. (93 названий)» и т. д.
Широко было поставлено распространение книг через книгонош. «Известия общества распространения книг в народе» сообщали, что «в отдаленных уголках Сибири в течение трех месяцев двумя книгоношами было распространено 3358 экз., т. е. в месяц одним книгоношею распространено 559 2/3 экз.»
Автор убедительно показывает, какая огромная тяга к чтению, к приобретению книг выявилась у сибирского крестьянства, вообще у простого народа, он приводит факт: «Всего поразительнее понимание значения книги в среде простого народа выразилось в Томске, где при подписке на устройство народной библиотеки значительная сумма была собрана пятачками и где бедняки, за неимением денег, жертвовали даже вещи; одна принесла канделябры, а один мальчик свои старые книги и 10 копеек».
Подчеркивая горячее стремление русского населения Сибири к просвещению, автор указывает, что это не чуждо и инородческому населению Сибири. Но данные автора касаются только фактов интенсивного приобретения этим населением Евангелия на киргизском, персидском и других языках.
Приводятся данные по открытию библиотек, музеев, кабинетов чтения, роста количества подписчиков периодических изданий. Автор заключает, что отчеты библиотек, как нельзя лучше «подтверждая наши положения, показывают, что число читателей год от года растет, и что простой народ составляет наиболее значительный процент общего числа пользовавшихся библиотеками».
Читатели большей частью кучера, горничные, кухарки, мелкие торговцы, приказчики, мещане, прислуга, крестьяне, работные люди, ремесленники и пр.
Завершается статья: «Ввиду того огромного значения, которое получает распространение чтения среди населения, содействуя его умственному развитию, пожелаем этим библиотекам от души полного успеха и совершенствования, так как с этого времени начинается новый фазис общественного развития и духовной жизни в крае, что в предшествовавшей истории Сибири отсутствовало».
Можно считать прекрасным дополнением к вышеупомянутой передовой статье «Восточного обозрения» большую, хорошо оснащенную фактическим материалом статью Л. С. Личкова «Как и что читает народ Восточной Сибири». Это доклад, переданный автором 1 ноября 1888 года Восточно-Сибирскому отделу Географического общества, на тему: «К вопросу о том, что читает народ в некоторых селениях Иркутской губернии». Доклад был основан на материалах 25 селений двух округов Иркутской губернии. Затем он был пополнен и составил данные более чем по 60 селениям. Как и предыдущий автор, Л. С. Личков считает, что огромную роль в развитии читательских интересов играют среди взрослых крестьян школы; он приводит убедительные факты. Чем ранее была основана школа, тем более у населения любви к чтению, тем больше покупает оно книг.
В селениях, в которых школы основаны до 1870 года, покупают книги 78 процентов крестьян; в селениях, где школы открыты с 1870 года и позже, – лишь 64 процента. И автор делает такое заключение: «Если даже эти сообщения лиц, наблюдавших деревню, не совсем точны, поскольку вообще могут быть не точны сведения, сообщенные по личным воспоминаниям, или могут быть даны несколько пристрастно к школе, то и за всем тем, при всем даже разнообразии собранных отзывов, благоприятное влияние школы не только на рост любви к чтению, но и на нравы населения представляется для многих местностей несомненным».
Автор приводит примеры исключительно высокого культурного роста отдельных крестьян. Например, из села Черемхово официально сообщалось: «Грамотные крестьяне резко выделяются на сельских сходах, где они имеют большее значение сравнительно с неграмотными» или «грамотные заметно влияют на смягчение нравов в народе, замечается любовь к чтению книг разного рода» (село Ключевское, Канского округа). Любопытно высказывание крестьянина села Курагина, 37 лет. Он так отзывался о неграмотных и о пользе чтения: «Черствые люди, ничего не понимающие и не желающие учения. То ли дело, когда умеешь читать; я так понимаю, что если читаешь книгу, то все равно, что говоришь с нею: книга – мой друг».
К концу века не остывают интересы к Некрасову, Герцену, Чернышевскому, Гоголю; усиливается внимание к Пушкину, Лермонтову и Белинскому, Салтыкову-Щедрину, Гончарову, Л. Толстому, Достоевскому.
Официальные блюстители и охранители нравственности, «радетели» воспитания нового поколения в духе верноподданнических идеалов ставили на пути проникновения в массы творений «крамольных» писателей – А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Герцена, Н. Чернышевского, Л. Толстого – железные преграды; особенно тщательно ограждались школы и школьники.
Но проникновение передовых идей, стремление к великим революционным целям невозможно было остановить. В конце XIX и начале XX веков в Сибири, особенно под влиянием политических ссыльных-марксис- тов, борьба за передовое, свободолюбивое, революционное принимала решительный характер.
В последнее десятилетие XIX века сибирский передовой читатель, особенно молодежь, учащиеся, увлекаются произведения Шелера-Михайлова, Печерского, Писемского, Крестовского, но эти увлечения, как яркие вспышки, то блеснут, то заглохнут.
Прочный и углубленный интерес устанавливается в конце века к произведениям Л. Толстого, Тургенева и Достоевского. Увеличивается подписка на периодические прогрессивные журналы, на газеты, особенно местные («Восточное обозрение», «Сибирь»).
В силу различных причин (низкая грамотность, цензурные ограничения при изданиях книг для народа и каталогов, рекомендующих книги для народного чтения, и т. п.) круг читателей из простого люда в Сибири был ограничен. Для народных читательских вкусов характерна склонность к легкой беллетристической литературе. Мы не установили увлечения простого народа литературой духовно-религиозной, сугубо верноподданнической и т. п. Наибольшей любовью и популярностью пользовались, во-первых, повести и рассказы, рисующие реальный быт, настоящую правдивую жизнь «обыкновенного» героя, «среднего человека». Сюда относятся рассказы для народа Л. Толстого, повести Гоголя, особенно «Тарас Бульба», рассказы Короленко, «Сигнал» Гаршина, повести Тургенева, особенно «Муму», и др. Во-вторых, мир фантастики, картины «необыкновенно занимательные»; здесь первое место принадлежит русским сказкам.
Многосторонняя политическая, культурная жизнь Сибири – неотъемлемая часть общерусского, общенационального процесса. Интерес сибирской общественности к творениям классиков русской и мировой литературы был постоянным.
Прогрессивные слои сибирского общества стремились идти в ногу с передовым революционным движением России, но они сталкивались с неимоверными трудностями. На далекой окраине, в «стране каторги и ссылки», в условиях оголтелого административно-тюремного произвола общественно-политическая борьба за свободу, человеческое достоинство, культурные и литературные интересы всегда принимала острые формы.
Нельзя забывать, что Сибирь как неотделимая часть Российской империи имела все порочные стороны монархического полицейского государства и что они проявлялись здесь с особой обнаженностью и силой. Лишь Великая Октябрьская социалистическая революция, уничтожив капиталистический строй, освободила трудящихся от гнета и произвола, возродила неисчерпаемые источники и энергию всей страны, в том числе и Сибири.
[1] Мысли об организации в Сибири научно-краеведческого общества возникли гораздо раньше. В 1823 году енисейский губернатор Степанов обратился к министру народного просвещения с проектом организации в Красноярске учебного общества под названием «Беседы о Красноярском крае». Комитет министров разрешил, но когда дело дошло до Николая I, он наложил такую «многозначительную» резолюцию: «Я никакой пользы в сем обществе не вижу, а посему на оное не согласен. Будут другие способы надежнее и вернее для достижения истинной пользы».
[2] Отчеты начиная с 1853 года публикуются в «Записках Сибирского отдела Русского Географического общества», в «Известиях Императорского Русского Географического общества, в «Отчетах о деятельности Сибирского отдела Географического общества».
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
