Воеводское управление и суд в Сибири // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ВОЕВОДСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ И СУД В СИБИРИ (1585—1711), система органов государственного управления, суда и местного самоуправления. Основание первых русских острогов — Обского городка (1585), Тюмени (1586), Тобольска (1587) — положило начало распространению в Сибири общероссийской модели управления, с основной единицей административного деления — уез­дом. Такое деление опиралось на систему русских военно-административных центров (острогов и слобод) и родоплеменную организацию аборигенного населения (ясачные волости и улусы).

Распределение дел между воеводой и его «товарища­ми» не проводилось. Однако традиции управления, возраст, знатность и административная опытность старшего воеводы превращали его в единоличного правителя территории, а «товарищей» он использовал для выполнения его поручений.

Воевода получал прежнее окладное жалование, оно зависело от его родовитости и прежней службы, но не было связано с новой должностью. При отправке на во­еводство он получал определенную сумму «на подъем» и вез с собой строго определенное количество натуральных запасов (хлеба, вина и т. д.). За успешную службу и большую прибыль каз­не мог получать «царские подарки». При государевом обеспечении воеводы использовали все возможные (по­лулегальные и нелегальные) способы еще более улуч­шить свое благополучие. В представлениях и властей, и населения существовало 2 вида незаконных поборов: «насилия и грабежи» (взятки, спекуляции, казнокрад­ство и т. д.) и подарки «в почесть». Во время следствий по особо крупным злоупотреблениям «сыщики» и судьи Сибирского приказа были снисходительны к тому, что воевода «нажил правдой», т. е. получал в виде «почес­тей» и «поминок».

Повеления уездных и разрядных воевод осуществляли приказная палата в Тобольске и приказные избы в других сибирских городах. В соответствии с основными функциями воеводского управления в приказных избах выделялись «столы» (отделы), в которых подьячие вели дела определенной направленности. По­дьячими руководили старые подьячие или подьячие «с приписью», а Тобольской приказной палатой и Якут­ской приказной избой — дьяки. Неизменно росла численности приказных людей. Если в 1640-е гг. в 16 приказных избах Сибири дела вершили 63 подьячих, то в 1690-е гг. в 19 приказных избах было уже 118 подьячих. В 1698 по ини­циативе судьи Сибирского приказа А. А. Виниуса произведен «разбор»: для каждой приказной избы определил число лю­дей и размер их «окладного» жалования. В результате было определено и общее количество служилых — 130 человек. Больше всего подьячих заседало в Тобольской приказной пала­те — 32 человека (в Сибирском приказе — 25), Верхотурье — 15, Томске — 10, Енисейске — 7, Якутске — 13 человек.

Обязанности воевод определял Сибирский приказ в инди­видуальном «наказе» при назначении на должность. К середине XVII в. их содержание повторялось почти дословно, в конце XVII в. воеводские наказы стали официально стандартными.

Разрядные воеводы обеспечивали порядок на своей территории и содействовали распространению власти царя на но­вые земли, представляли в Москву отчеты по всем видам деятельности. При необходимости они имели право мо­билизовать воинские команды из всех уездов разряда, требовать от уездных воевод своевременно предоставлять всю отчетную документацию, а при злоупотреблениях от­странять от должности уездных воевод. В случае их болез­ни или смерти разрядный воевода до прибытия из Москвы нового воеводы назначал кого-либо из служилых людей ис­полнять эту должность. До 1635 и в конце XVII — начале XVIII в. разрядные воеводы назначали в уездные центры таможенных голов и выдавали им «наказы».

Уездный воевода был командиром гарнизона: командо­вал городовыми служилыми людьми через казачьих и стрелецких голов и атаманов, проводил мобилизацию на службу служилых и даточных людей, организовывал походы для «приискания новых землиц» и покорения «немирных» иноверцев, руководил организацией обороны города и уезда. Главной задачей воеводы был фискал, т. е. обеспечение доходов государства. Важную роль в государственном регулировании торговли и пополнении казны в XVII в. играл внутренний таможенный сбор.

Управление государевыми служилыми людьми воевода осуществлял через их атаманов, сотников и десятников, назначавшихся из сибирских детей боярских. Служилые люди имели также свой орган сословного самоуправления — «вой­ско». Оно могло выступить и против самого воеводы (при злоупотреблениях), даже сместить его с должнос­ти. Удаленные от уездного города острожки и слободы управ­лялись приказчиками, назначенными самим воеводой или Сибирским приказом. Эти должности обычно занимали сибирские дворяне и дети боярские. Приказчикам не пола­галось окладное жалование, т. к. считалось, что само место приносит достаточный доход — добровольные подно­шения «хлебом или харчем» (за исключением незакон­ных дел). При этом приказчикам запрещалось чинить людям налоги, убытки и насильства.

При назначении приказчики получали от воеводы наказ, который регламентировал их обязанности: защи­щать крестьянские поселения от «немирных иноземцев» (в его распоряжении находились служилые люди и оружие), ведать «прибором» и учетом крестьян, следить за рас­ширением крестьянской запашки и возведением хозяйственных построек, наблюдать за казенной пашней в своем «присуде». Поми­мо военных и хозяйственных, приказчики имели полицейско-административные и су­дебные полномочия. В обязанности входило: не допускать пьянства, азартных игр, колдовства, языческих суеверий, антиправительственных высказываний, пресекать бегство и незаконные перемещения крестьян, осуществлять суд по малозна­чительным уголовным и гражданским делам.

Вся деятельность осуществлялась через судную избу. Делопроизводство судной избы вел дьячок (писчик). Приказ­чика и писчика содержала крестьянская община, которая в помощь приказчику выбирала целовальников (для приема и хранения хлеба), старост, пятидесятских и десятских (для выполнения полицейских функций).

Особыми административными единицами в составе сибирских уездов яв­лялись ясачные волости и улусы, населенные коренными на­родами, находившимися в русском подданстве и платившими ясак. При этом российские власти использовали и традиционные формы внутреннего управления коренных народов. Учитывалось и управлялось ясачное население по волостям, названным по имени своего князька, родового старшины, «лучшего человека» или по географическому наименованию места. Во внутреннее устройство ясачных волостей русская администрация не вмеши­валась. Суд по мелким делам (до 2 руб.) вершила родо­вая знать, дела об исках от 2 до 10 руб. (с конца XVII в. до 5 руб.) решал приказчик вместе с представителями ясачного населения. Сам воевода судил крупные дела, в том числе уголовные (убийство, бунт, «измена»), и «смесные» (русских и ясачных). При этом с ясачных людей, в отличие от русских, предписывалось не брать судебных пошлин.

Правовая основа воеводского управления (контроль) закла­дывалась в воеводских наказах. Это передача города от прежнего воеводы вновь назначенному — осмотр укреплений и государственных построек, «счет» военных запасов, государе­вой ясачной и денежной казны, продовольствия и т. д. При этом тщательно учитывались все доходы и расходы и составлялся их список. Если выявлялась недостача, то она взыскивалась со сменяемого воеводы.

Новый воевода должен был собрать все уездное населе­ние около съезжей избы и заявить, что прежде воеводы и приказные люди «чинили» русскому населению обиды и «продажи», а ясачных обирали «без царского ведома»; сейчас же царь «велел чинить суд и расправу правед­но». Такое «жалованное слово» предоставляло сибиря­кам право «извещать» высшие и местные власти о злоупот­реблениях и закрепляло один из самых эффективных мето­дов контроля над воеводским управлением: во-первых, всякий недовольный мог обратиться с «изветом» к разрядно­му воеводе или в Сибирский приказ, добиваясь проведения «сыска»; во-вторых, несмотря на традиционно негативное отношение власти к «скопам» и «заговорам», в Сиби­ри она вынуждена была признать коллективные «отказы от мест» воеводам и другим приказным людям.

Получив известие о злоупотреблениях уездные воево­ды, разрядный воевода или судья Сибирского приказа могли организовать чрезвычайный следственный орган — «сыскную» комиссию (часто такие «сыски» контролировал сам го­сударь). Комиссии возглавлял «сыщик», только в отдельных случаях из сибирских дворян или детей боярских, в боль­шинстве — из московских «чинов». Вместе с ним из Москвы посылались подьячие и стрельцы, а на месте могли при­соединяться и сибирские служилые люди. «Сыщикам» пред­писывалось провести розыск, конфисковать и описать имущество обвиняемого и представить доклад о прове­денном следствии. В отдельных случаях им поручалось при­нять управление уездом у подследственного воеводы. Вое­водское управление ликвидировано в ходе Петровских реформ начала XVIII в. (см. Управление и суд в Сибири).

Лит.: Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1955. Т. 3, ч. 1; Ко­пылов А. П. Органы центрального и воеводского управления Сибири в конце XVI—XVII вв. // Изв. СО АН СССР. Сер. обществ, наук. 1965. № 9; Александров В.А., Покровский П.П. Власть и общество. Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991; Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584—1605 гг.). СПб., 1992; Вершинин Е.В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург, 1998; Прибыльные дела сибирских воевод и тамо­женных голов XVII — начала XVIII в. Новосибирск, 2000.

М.О. Акишин