АГРАРНО-ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС (АХК) СИБИРИ в XVII - первой половины XIX в. АХК - регулярно воспроизводимая, относительно сбалансированная производственная база и основа жизнеобеспечения аграрного населения. Сибирский аграрно-хозяйственный комплекс (АХК) существовал на нескольких уровнях — отдельного семейного дворохозяйства и совокупности дворохозяйств, составлявших иерархию общностей: селение, локальная группа населенных пунктов («куст деревень», «колода»), волость. Возможно также говорить об АХК субрегионнального и регионального плана. Семейный уровень АХК исторически предшествовал поселенному и по мере формирования последнего превращался в его структурный элемент. В состав аграрно-хозяйственного комплекса доиндустриального производства входили основные отрасли (земледелие, животноводство) — и вспомогательные (промыслы добывающие (лесные, рыбные), обрабатывающие (зерно, дерево, железо, глина, лен, шерсть, кожи и прочее) и внеаграрные (речной и сухопутный транспорт, строительство и т. п.). В рамках одной волости могли сосуществовать «богатые» и «бедные» (в аграрном отношении) деревни и целые их группы, специализирующиеся на внеаграрных промыслах и поставках рабочей силы в предпринимательские аграрные дворохозяйства соседних селений той же волости.
Комплексность отдельного хозяйства (или подсобных аграрных хозяйств в «промысловых» селениях) нередко трактуется как «натуральность» (самодостаточность), и этот вывод распространяется на весь доиндустриальный аграрный сектор Сибири. Между тем крестьянское хозяйство Сибири развивалось, во-первых, в зоне риска, во-вторых, в процессе колонизации (т. е. неполной оседлости) и, в-третьих, в системе доиндустриальной рыночной экономики. Со времени своего зарождения оно выступало в форме товарного производства. Обозначенная «триада» вынуждала агрария создавать свое хозяйство как сложно организованную — комплексную — систему, включавшую производящие и присваивающие отрасли, ориентированные как на рынок, так и на внутрихозяйственное потребление. В разные периоды в зависимости от природно-климатических условий, рыночного спроса в качестве товаропроизводящих могли выступать как базовые (земледелие, животноводство), так и подсобные (домашние и лесные промыслы и т. п.) отрасли, причем либо в совокупности, либо периодически сменяя друг друга. Многоотраслевое производство позволяло маневрировать, обеспечивая устойчивость хозяйства в качестве целой системы. Так, на юге Западной Сибири, в бассейне Бухтармы, в период становления хозяйства (1760—80-е гг.) и земледелие, и животноводство некоторое время оставались потребительскими отраслями, а товарное значение имел промысел пушного зверя. В пограничной зоне торговля мехом велась без посредников и быстро приносила денежный доход, необходимый для постепенного развертывания аграрно-хозяйственного комплекса. Заведение даже небольшой пашни существенно снижало затраты на зверодобычу. В случае получения «излишков» хлеба легко было нанять новоприходца в качестве дешевого работника. Поэтому хлебопроизводство, а затем и скотоводство быстро превращались в товарные отрасли, как и сопутствующие им мукомольное, кожевенное производства. В то же время «домашняя промышленность», огородничество, а также производство технических культур (конопли, льна) традиционно продолжали выполнять роль потребительского сектора, создавая возможность с наименьшими затратами осуществлять воспроизводство семьи и рабочей силы двора.
Период развертывания хозяйства от промыслового до агро-промыслового занял у бухтарминцев полстолетия. Затем началась специализация на отраслевых и территориальных уровнях. Товарная экономика стимулировала поиск новых сфер хозяйствования. Ими стали мараловодство и пчеловодство. Панты маралов шли на восточные рынки мировой торговли, мед, воск и ульи — на внутренние. Позже было освоено разведение картофеля и табака. Производством их занимались староверы, не употреблявшие ни того, ни другого: обе культуры удешевляли содержание работников и снижали издержки торговли с аборигенами. Разнообразие внутрихозяйственной отраслевой структуры обеспечивало высокую приспособленность аграрной экономики к природной среде и позволяло сохранять ее стабильность в условиях рынка. В деятельности бухтарминцев был смоделирован как «теоретический» — в форме беловодской легенды — идеал аграрно-хозяйственного комплекса, так и практический — общесибирский механизм его формирования и функционирования. Данный вывод подтвердил анализ АХК ряда волостей Приобья. То же можно сказать и в отношении развития на протяжении XVII — первой половины XIX в. аграрно-хозяйственного комплекса Сибирского Зауралья, Енисейского края, Забайкалья, Илимо-Ленского района.
Общерегиональный АХК складывался постепенно. В XVII в. его главными компонентами были земледелие и лесные промыслы. Лексика конца XVI — XVII в. — половничество, захребетничество, бобыльство — отразила явления, связанные с началом формирования местного и субрегионального аграрно-хозяйственного комплекса. Заработав средства, будущий владелец двора, как правило, начинал создавать семейный АХК с животноводства, а затем, сделав накопления, расширял запашку. Нередко база для аграрно-хозяйственного комплекса формировалась в результате кооперативных усилий (см. Артели, Семья крестьянская). В XVIII в. характер аграрно-хозяйственного комплекса определяли уже животноводство и земледелие, но последнее по-прежнему далеко не всегда было его профилирующей отраслью. Даже на грани XVIII и XIX в. базовым элементом АХК являлось не пашенное хозяйство, а животноводство. В Приобье и на Енисее эта ситуация сохранялась до 1840-х гг. Ориентация на зерновое производство как базовую отрасль аграрно-хозяйственного комплекса вызывалась ростом золотодобычи и развитием экономических связей с населением казахских степей.
В первой половине XIX в. существенно расширился перечень дополнительных аграрных занятий (пчеловодство, коневодство, мараловодство), увеличилась роль обрабатывающих промыслов и внеаграрных занятий. На развитии аграрно-хозяйственного комплекса сказывались природно-климатические условия, расположение (близость тракта, заводов, большого или малого города), объем и характер рынка, социальная и административная политика правительства, а также этнокультурные традиции колонистов. Так, потомки охотников-зырян, пройдя все Приобье, обосновались на Бухтарме, богатой промысловыми угодьями; выходцы из Среднего Поволжья предпочли ту часть Приобья (Ординская волость), где оказалось возможно интенсивно осуществлять наземные и водные грузовые перевозки соли и хлеба. АХК ординцев, как и их предков в бассейне Волги, выполнял подсобные функции по отношению к торгово-промысловой деятяльности.
В рамках отдельных дворов также периодически происходила смена ориентиров. Часть семейных АХК в целях увеличения товарности двора специализировалась на пчеловодстве, мараловодстве, коневодстве, подрядах и т. п., но никогда не отступала от принципа многоотраслевой структуры аграрного хозяйства, так как она являлась гарантией «выживания» в условиях периодических неурожаев и эпизоотии. Создание больших многопоколенных семей в значительной степени подчинялось задачам обслуживания аграрно-хозяйственного комплекса. В то же время намечалась тенденция превращения хозяина малой семьи в главу комплекса, организованного на базе наемного труда. У большой доли населения аграрно-хозяйственный комплекс имел подсобное назначение, но при этом в качестве товара выступала рабочая сила семьи. Их потенциал использовался в богатых дворах.
Крестьяне скрывали доходность своих дворохозяйств. Статистические сведения дореформенной эпохи о посевах, урожае, скоте и промысловых доходах не отвечают реальности. Приблизительные расчеты показывают, что, например, в Кайлинской волости — одной из наиболее развитых в аграрном отношении — в 1827 основной отрасли давали 65% дохода, а вспомогательные (подряды, ремесла, добывающие промыслы, пчеловодство, овощеводство, «разные работы», т. е. наем) — до 35%; товарность по зерну достигала 45%, по мясу и маслу — соответственно 70 и 71%. В 1857 3 последних показателя выглядели так: 57, 72 и 70%. В 2 казенных волостях юга Западной Сибири — Спасской и Смоленской, специализировавшихся на обслуживании тракта и городов Томска и Бийска, пчеловодство в течение первой половины XIX в. выросло (по ульям) в 20 раз.
Свободное развитие крестьянского семейного аграрно-хозяйственного комплекса в дореформенной Сибири, вопреки суровым природно-климатическим условиям, позволило региону избежать кризисов, характерных для тяготевшего к принудительной монокультуре сельского хозяйства Центра. В результате метрополия и колонизуемые окраины шли к капитализму разными путями. В целом вариант аграрного регионального развития Сибири отличался от эволюции сельского хозяйства не только Центральной России, но и Русского Севера, откуда двигалась основная масса колонистов. Это население по мере продвижения за Уралом на восток и юг обнаруживало величайшую способность к экологической и социальной адаптации.
Лит.: Мамсик Т. С. Хозяйственное освоение Южной Сибири. Новосибирск, 1989; Булыгин Ю.С. Приписная деревня Алтая в XVIII в. Барнаул, 1997. Ч. 2; Мамсик Т.С. Западносибирская приписная деревня в системе товарно-денежного хозяйства: Кайлинская волость по материалам окладных книг 1857 г. Новосибирск, 2001; Она же. Поволжье и Приобье: очаги раннего культурного взаимодействия (XVII — середина XIX в.) // Сибирский плавильный котел: социально-демографические процессы в Северной Азии XVI — начала XX вв. Новосибирск, 2004; Она же. Бердская волость по материалам массовой статистики 20-х гг. XIX в. Новосибирск, 2004.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
